Перцепция

10 Октября, 2018
Психологические термины
Сергей КостюченкоЖелязков

Перцептивность – это отображение ситуаций действительности, при котором многое зависит от индивида. Такое отображение необходимо, чтобы формировать образ предметов. Что касается психологии, подобное явление позволяет понять, как человек видит проблему и какие выводы он делает в результате общения с окружающими людьми.

С психологической точки зрения, это отражение индивидом на когнитивном уровне тех предметов, явлений, событий, с которыми он взаимодействует. В случае с социальным взаимодействием она предполагает восприятие другого как отдельную личность с ее особенностями.

Осознание индивидуальности оппонента может возникнуть посредством понимания его убеждений, желаний, интересов и мнений. Так происходит выстраивание объективной оценки индивидуума, характерные черты которого отличаются от характеристик воспринимающего.

В связи с этим может формироваться и принятие – полное или частичное разделение установок и ценностей собеседника. Оно является фундаментом для становления отношений более высокого уровня: дружбы, симпатии, любви.

Кратко: благодаря перцептивной стороне общения люди способны считывать с окружающих то, что не озвучивается, находить к ним подход. Неправильно проведенный анализ способен вызвать недопонимание и даже конфликт.

Проявления в отношениях с окружающими

У всех людей разные перцептивные способности. Это зависит, в частности, от генетики и культуры. Также это качество можно развить, что особенно важно для людей, чья работа связана с общением, педагогической деятельностью. Например, способности перцептивные педагога – это умения наблюдения, найти индивидуальный подход к каждому ученику, вне зависимости от его успеваемости, характера, национальности. В отношениях с окружающими перцептивные личности демонстрируют высокий уровень эмпатии – эмоционального сопереживания собеседнику.

Человек с высоким уровнем развития чувственного восприятия легко находит общий язык с окружающими

Функции социальной перцепции и предназначение

В результате оценки тех или иных объектов в сознании развиваются различные устойчивые образы этих предметов или явлений. Этот процесс непосредственно влияет на социализацию индивида:

Самопознание. Человек познает себя через окружающий мир, он получает информацию о себе во время взаимодействия с пространством. Этому я научу вас на моей личной консультации. Порой восприятие индивидуальности собеседника помогает выявить важные для развития личности аспекты, скрытые интересы, стремления.
Познание других людей. По-настоящему узнать партнера, проникнуться его взглядами и установками, заручиться доверием и эффективно развивать коммуникацию можно лишь в процессе налаживания взаимодействия на перцептивном уровне.
Построение совместной деятельности. Базисом для дальнейшего выстраивания общей реальности является понимание и принятие. Без осознания интересов, убеждений и ценностных ориентиров партнеров нельзя создать модель эффективного контактирования с ним. Чем больше участников в группе, которым предстоит работать сообща, тем значительнее роль перцепции.
Формирование эмоциональных взаимоотношений. В процессе коммуницирования между людьми возникают те или иные эмоции от симпатии, уважения или неприязни до любви и ненависти. Определить отношение к партнеру помогает перцептивное общение.

Перцептивный компонент

Он помогает корректно интерпретировать облик и поведение личности при взаимодействии с ней. Без него наши представления об окружающих были бы поверхностными и неэффективными.

Благодаря перцепции от нашего сознания не ускользают реальные помыслы, амбиции, переживания. Однако она может проявляться в полной мере, только если человек не является заложником стереотипов и ограничивающих убеждений. Они не дают объективно анализировать собеседника и заранее создают определенный образ в голове, который зачастую далек от действительности.

Психолог Дарья Милай

Записаться на прием

Необходимо не торопиться с выводами и позволить себе сформировать достоверную оценку. Чтобы составить истинно верную картинку об оппоненте, нужно пообщаться с ним продолжительное время, получить как можно больше информации, наблюдая за его поведением в различных ситуациях.

Наверняка случалось, что вы встречали человека, с которым были знакомы в прошлом, и замечали, как сильно он изменился. Появляется возможность отринуть уже сформированное восприятие его личности и принять те характеристики, которые он имеет в настоящий момент.

Основные понятия

Перцептивность – это основной биологический процесс человеческой психики. Приобретается такая функция через органы чувств, которые принимают участие в формировании полноценного образа предметов. Перцепция воздействует на анализаторы за счет ряда ощущений, вызываемых восприятием.

Также стоит сказать, что перцептивность – это популярный предмет исследования психологов. Ведь подобное отображение действительности позволяет сформировать в человеческом сознании полноценный образ определенного явления.

Аспекты

Впервые перцепция проявляется на этапе визуального анализа объекта коммуникации. Так, физиогномика утверждает, что между чертами лица индивида и его психологическими особенностями есть связь. На основе оценивания внешности собеседника складываются первые предположения касательно его внутреннего мира и поведения.

Затем формируется некоторый эмоциональный контакт. Если беседа имеет неприятный контекст, вполне может сформироваться и негативное восприятие оппонента. И наоборот.

В процессе коммуницирования люди наблюдают за речью, мимикой, жестами, повадками партнера, получая вербальную, невербальную информацию о его личности.

Механизмы социальной перцепции

Перцептивная сторона общения включает в себя несколько важных инструментов, позволяющих наладить эффективное межличностное взаимодействие.

Рефлексия

Это умение анализировать свои действия, делать выводы из произошедшего и видеть возможные пути развития ситуации. В построении коммуникации она является актуальной в момент, когда мы пытаемся визуализировать впечатление, которое производим на оппонента. Результат может отвечать или не соответствовать ожиданиям.

Рефлексировать, значит – суметь посмотреть на процесс со стороны, проанализировать происходящее и попытаться дойти до сути проблемы посредством рационального осмысления.

Идентификация

Отождествление себя с собеседником, попытка поставить себя на его место и посмотреть на проблему через призму его восприятия. Такой механизм позволяет лучше понять и принять позицию говорящего.

Эмпатияp

Представляет собой способность сопереживать и сочувствовать. Чем тоньше душевная организация человека, тем сильнее у него развита эмпатичность. Такие люди могут анализировать внутреннее состояние оппонента, просто наблюдая за его поведением.

Антропологическая, социальная и эстетическая стереотипизация

На основе различных стереотипов строится оценка психологических особенностей индивида. Так, многие считают, что глубоко посаженные глаза говорят о жесткости и скрытности, а слабые руки – об отсутствии трудолюбия. Во внимание также принимаются статус личности, материальное положение, внешняя привлекательность.

Аттракция

Оценивание индивида, которое базируется на устойчивом, продолжительном позитивном чувстве по отношению к партнеру. Она способствует образованию более тесных межличностных связей: дружбы, любви, привязанности.

Казуальная атрибуция

Трактовка фраз и действий собеседника на основе личных предположений, пережитого ранее опыта. Это попытка выяснить причины того или иного поведения, но не посредством наблюдения и получения информации, а опираясь на собственные предубеждения, выводы.

Очная консультация

Каковы особенности и преимущества очной консультации?

Узнать подробнее

Консультация по скайпу

Каковы особенности и преимущества консультаций по скайпу?

Узнать подробнее

Механизмы восприятия

В общении важно не просто категоризировать оппонента, повесив на него тот или иной ярлык, а понять, глубоко погрузиться во внутренний мир партнера, осознать его актуальное эмоциональное состояние, мотивацию, отношение к ситуации.

Однако это не только взаимодействие лиц А и Б. В конце XIX века профессор Дж. Холмс описал процесс межличностной коммуникации в расширенной схеме. В нее оказались включены целых 6 субъектов. Итак, кто участвует в беседе между условными Джоном и Генри на самом деле:

Д., каков он есть по факту.
Д., коим он сам себя воспринимает.
Д., каким его видит Г.
Г., каким он является.
Г., каковым он считает себя.
Г., как его оценивает Д.

Позже дополнили эту картинку еще одним пунктом:

Д (Г), каким ему видится его образ в голове оппонента.

Феномены (эффекты) межличностного восприятия

Первичности. Заключается в том, что при наличии противоречивой информации после знакомства с индивидом, как более значимые воспринимаются факты, полученные раньше. Именно они оказывают влияние на формирование общего представления о личности незнакомца.

Крайностей. Объекты, находящиеся с краю, запоминаются лучше, чем те, что расположены посередине.
Новизны. В случае с восприятием знакомого человека большее значение обретают данные, полученные позднее.
Ореола. Представляет собой формирование своеобразного убеждения, связанного с наблюдаемым посредством целенаправленного приписывания ему ряда характеристик, то есть узнанные факты накладываются на существующий первоначально образ. Так, общее положительное впечатление способствует позитивному оцениванию известных и неизвестных качеств объекта, в то время как негативное отношение к нему порождает заведомо отрицательные оценки.
Первой встречи. Предполагает устойчивый вывод о человеке, возникший после первичной коммуникации. Особенно актуален, когда в дальнейшем мнения об индивиде противоречат существующему первообразу.
Проекции. В целом приятному собеседнику люди склонны присваивать свои положительные качества, а неприятному – собственные отрицательные стороны.
Средней ошибки. Склонность смягчать оценивание самых ярких характеристик индивидуума до среднестатистического.
Барнума. Восприятие оценок своей идентичности как истинно верных, если они представлены через призму научного, ритуального или магического контекста.
Бумеранга. Информация, которая преподносится аудитории, вызывает эффект, противоположный ожидаемому. Такое возможно, когда сам субъект, доносящий факт, неприятен группе или когда ее члены не доверяют источнику данных.

Модель коммуникационного процесса

Существует несколько моделей коммуникативного процесса, самой известной из которых является концепция Гарольда Лассуэлла.

Эта модель изначально включала пять элементов, но в итоге Лассуэлл добавил к ней еще две, изменив несколько остальные. Изначальная модель:

Кто? (коммуникатор, источник информации, то есть человек, который передает информацию).
Что? (сообщение, которое передает коммуникатор).
По какому каналу? (способ передачи информации).
Кому (получатель, реципиент – это может быть как один собеседник, так и целая аудитория).
С каким эффектом? (реакция на полученное сообщение, оценка эффективности коммуникации).

Дополненная модель:

Кто? (коммуникатор).
С каким намерением? (Лассуэлл считал этот вопрос самым важным, ведь без мотивов и целей коммуникации невозможно говорить ни о каналах, ни о целевой аудитории – то есть о коммуникации в общем).
В какой ситуации? (ситуация может быть трех видов: благоприятная, нейтральная, неблагоприятная).
С какими ресурсами? (под ресурсами стоит понимать как самого коммуникатора, так и технологии, финансовые средства и методы).
Используя какую стратегию? (Лассуэлл считал, что каждый коммуникатор до начала речи должен выбрать стратегию, а не просто пускать все на самотек).
На какую аудиторию? (если вы знаете, кто ваша аудитория или собеседник, то сможете намного эффективнее убеждать их).

Характеристика и особенности стереотипизации: как в ней проявляется перцептивная сторона общения

Перцепция тесно связана с существующими в социуме стереотипами. Их образование в процессе коммуникации может происходить под воздействием ряда обстоятельств:

Фактор превосходства. Имеет место в ситуации очевидного неравенства собеседников в определенной области: по материальному положению, социальному статусу, интеллектуальным способностям. Человек часто переоценивает характерные черты тех, кто превосходит его по значимому для него признаку. И наоборот, чувствуя свое преимущество, мы зачастую недооцениваем оппонента.
Степень привлекательности. Так или иначе, наше восприятие зависит от эмоциональной составляющей, в частности от симпатии или антипатии. Внешне привлекательные люди видятся как более счастливые, уверенные в себе, успешные.
Фактор отношения к нам. Как правило, личности, которые относятся к нам хорошо, воспринимаются благоприятно. И наоборот, те, кто оценивает нас негативно, представляются хуже.

Все эти искажения чаще всего можно наблюдать при формировании первого впечатления о человеке. Однако для построения эффективных коммуникаций стоит помнить, что стереотипизация препятствует объективному анализу личности.

Задайте вопрос

При передаче информации также могут возникать коммуникативные барьеры. Они приводят к искажению передаваемого сообщения, вызывают недопонимание между участниками беседы:

употребление жаргонизмов, незнакомых слов, терминов;
наличие эмоциональных запретов (мыслей и чувств, которые сложно или запрещено демонстрировать другому индивиду);
отсутствие интереса к предмету разговора;
отличия в точке зрения;
физические недостатки (проблемы со слухом или речью);
невозможность проанализировать поведение и состояние партнера из-за особенностей канала общения (телефон, интернет);
языковые или диалектические различия;
стремление услышать то, что хочется, а не то, что есть на самом деле;
отличающиеся культурные нормы;
разница в миропонимании и мировоззрении.

Избавиться от барьеров при налаживании коммуникации просто невозможно. Сказанная реплика всегда доходит до адресата в искаженной форме, проходя через несколько уровней его внутренней «фильтрации».

Происходит так, что в процессе беседы коммуникатор кодирует текст, а реципиент его декодирует. То есть, желая донести до собеседника информацию, необходимо вычленить ее общий смысл, который надо передать и затем «зашифровать» ее с помощью вербальных и невербальных символов. При осуществлении обратной связи можно понять, верно ли были восприняты и истолкованы переданные шифры.

Чтобы максимально эффективно выстроить процесс коммуникации, необходимо владеть контекстом, в котором строится диалог:

В плоскости какого социального события он происходит?
Это формальное или неформальное общение?
Это случайная встреча или взаимодействие необходимо продолжать в будущем?
Включены ли вы в формат игры? Серьезна и реальна ли обсуждаемая проблема?

Исходя из ответов на эти вопросы вы можете выбрать соответствующий стиль поведения:

Гуманистический. Направлен на взаимное познание внутренних миров оппонентов, что порождает эмпатию.
Манипулятивный. Попытка навязать собеседнику свою позицию. Механизм может использоваться как в положительном, так и в отрицательном ключе.
Ритуальный. Предполагает наличие действий, ожидаемых в данных культурных рамках.

Наладить контакт поможет и трансакционный анализ. Это способ организации коммуникативного взаимодействия, основанный на регулировании позиций оппонентов. Личность каждого человека включает в себя три роли: родителя (говорит о том, что нужно делать), взрослого (гармонично сочетает желание и необходимость) и ребенка (опирается исключительно на эмоциональное «хотение»). Чтобы результативно общаться с людьми, нужно добиться того, чтобы эти категории совпадали. В противном случае есть риск невозможности правильно воспринять сказанное.

Разобравшись в контексте и выбрав подходящую манеру ведения беседы, вы можете направить разговор в нужное русло.

В когнитивной науке, в психологии, психофизиологии и фило- софской литературе исследователи прибегают к услугам весьма много — численных классификаций сознания. Весьма полезным для некоторых исследовательских задач является довольно распространенное (глав — ным образом в описательной психологии и некоторых философских направлениях) выделение уровней сознания — предсознательного (подсознательного) и бессознательного. Более строгой и более точной дифференциацией, на наш взгляд, было бы отнесение этих уровней к функционированию структур когнитивной системы человека, к проте — кающим в ней процессам переработки когнитивной информации, по — скольку «бессознательное» в самом общем смысле означает лишь, что есть уровень когнитивной активности, не подлежащий сознательному контролю, а следовательно, и не относящийся к сфере сознательного. По-видимому, уровень «бессознательного», если не ограничиваться его специфическими определениями, выдвинутыми в работах З. Фрейда, К. Юнга и других психоаналитиков, также может быть аналитически дифференцирован на несколько уровней. Кроме того, необходимо учитывать, что в нашем организме протекают огромное количество биологических процессов, которые скорее всего вообще автономны не только от сознания, но и от работы нашей когнитивной системы. Непосредственно генетически, например, управляется рост волосяного покрова и ногтей, который продолжается даже некоторое время после смерти людей. Хотя такого рода процессы не контролируются нашим сознанием и в этом смысле они действительно «бессознательны», их, конечно же, нельзя относить к неосознаваемым уровням переработки информации нашей когнитивной системой. Классификации «созна — тельное — бессознательное» могут подлежать, с нашей точки зрения, только процессы переработки когнитивной информации.

С другой стороны, люди, не имеющие специальной подготовки, обычно не в состоянии сознательно управлять ритмом сердечных сокращений, уровнем своего кровяного давления, температурой тела и многими другими протекающими в человеческом организме физиологическими процессами, хотя они и контролируются нашей нервной системой. Означает ли это, что процессы переработки ког — нитивной информации, управляющие нашими физиологическими состояниями, вообще неосознаваемы (т. е. относятся к уровням бес- сознательного)? С помощью соответствующих аутогенных трени-

ровок и самовнушения многие из нас, однако, могут научиться вос-

принимать и осознавать когнитивную информацию о работе своего сердца, они даже могут в определенных границах управлять ритмом сердечной мышцы. После обучения тренированные люди также об — ретают способности существенно понижать свое кровяное давление или увеличивать температуру локализованного участка своего тела на несколько градусов. (Гораздо большими возможностями управления своими физиологическими состояниями обладают многие виды живот — ных с достаточно развитым самовосприятием.) Но тогда оказывается, что наше сознательное «Я» все же имеет доступ к структурам нервной системы, осуществляющим управление некоторыми физиологическими процессами, и может влиять на их работу. Поскольку перенесение ког — нитивной информации о некоторых своих физиологических состояниях в поле сознания для тренированного человека не представляет особых трудностей, то не является ли это свидетельством, что эта информация все-таки локализована на предсознательном уровне?

Определенные трудности также возникают с особого рода ког- нитивной информацией, которую многие люди способны создавать на основе сигналов, получаемых на субсенсорном уровне. Они чутко реагируют на изменения атмосферного давления, электромагнитных и геомагнитных полей и т. д., влияющих на их организм, на его внутрен — ние состояния. Способность воспринимать сигналы на субсенсорном уровне, видимо, была унаследована гоминидами от своих дальних негоминидных предков. При определенных условиях информация, создаваемая на основе сигналов, извлекаемых на субсенсорном уров — не, попадает в поле сознания, может частично осознаваться. Однако пути трансляции такого рода когнитивной информации, как и каким образом она создается, где в нашем мозге локализованы центры ее переработки и т. д. — все это до сих пор остается неясным.

И, наконец, возникает вопрос, к какому уровню следует относить вполне осознаваемые процессы переработки когнитивной информа — ции, которые в то же время остаются вне сферы сознательного управ — ления? Характерным примером здесь могут служит мыслительные процессы, протекающие в период трансформированного состояния сознания — сна. Как полагают многие исследователи, абсолютно не — подконтрольные нашему сознанию сценарии сновидений являются результатом сенсорного дефицита, развивающегося в период сна. Это подтверждается экспериментами по сенсорной депривации, ког — да у испытуемых, находящихся длительное время в изолированной комнате, отмечалось появление в бодрствующем состоянии зри- тельных галлюцинаций. Хотя во время сна происходит ослабление общей и локальной активности мозга, наша когнитивная система,

видимо, все же стремится «компенсировать» сенсорный дефицит, за — пуская сознательно не контролируемые мыслительные процессы. Наше редуцированное, перцептивное сознание способно лишь пассивно

«созерцать» эту мыслительную активность. Характерно, однако, что информация о симптомах многих надвигающихся патологических изменений человеческого организма иногда получает символьную репрезентацию в сознательно неконтролируемых сюжетах снови — дений.

В когнитивной психологии, где познавательные процессы рас — сматриваются с точки зрения моделей переработки информации, довольно широкое признание получила предложенная Э. Тульвингом дифференциация сознания на три типа — аноэтичное, ноэтичное и автоноэтичное, — которые, как полагают, связаны с использованием трех видов памяти: процедурной, семантической и эпизодической. Аноэтичное (или «незнающее») сознание ограничено во времени конкретной текущей ситуацией. Оно позволяет человеку лишь фик — сировать перцептивно воспринимаемую информацию и реагировать своим поведением на изменения окружающей среды. Для такого сознания достаточно когнитивных ресурсов процедурной памяти, которая сохраняет знания, относящиеся к навыкам и умениям. Ноэтичное (или «знающее») сознание дает возможность осознавать события, объекты и взаимосвязи между ними, даже если они и не находятся в поле восприятия или существуют только как идеальные концептуальные структуры. Этот тип сознания в чем-то аналогичен символьному (вербальному) сознанию и предполагает использование ресурсов семантической памяти. И, наконец, наиболее сложный тип сознания — это автоноэтичное (или «знающее о себе») сознание. Оно позволяет воспроизвести лично пережитые события, факты личной жизни и т. д. Это сознание связано с работой эпизодической памяти, так как она способна сохранить информацию о событиях жизни от — дельного человека.

Эта классификация типов сознания, опирающаяся на выделенные в когнитивной психологии виды памяти, только на первый взгляд может показаться довольно формальной. Она заслуживает самого при — стального внимания, поскольку специфическую работу сознания как способности управлять другими, более низшими когнитивными спо — собностями (например, знаково-символическим (логико-вербальным) мышлением) экспериментально психологам и нейропсихологам пока что не удается исследовать сепаратно, в отдельности от работы этих управляемых сознанием способностей. Наше (символьное) со — знание всегда интенционально (разумеется, если оно работает), но

непосредственно оно направлено не на внешний мир и даже не на определенный предмет или объект (в том числе и идеальный), как полагали, например Ф. Брентано, Э. Гуссерль, Ж.-.П. Сартр и др., а на управление более низшими когнитивными процессами — распознаванием образов, вниманием, памятью, знаково-символическим мышлением и т. д. Интенциональны восприятие, внимание и мышление животных, не обладающих сознанием. Работа их когнитивных способностей в известных границах управляется структурами, сопряженными с само — восприятием. Таким образом, интенциональность нашего сознания (символьного) — это интенциональность «второго порядка». Когда мы заметили и начали внимательно рассматривать какую-то вещь, то она действительно становится «объектом нашего сознания», но лишь метафорически, опосредовано, в силу способности нашего сознания управлять вниманием, распознаванием образов и направленностью зрительного восприятия и т. д. Само по себе наше сознание не воспри — нимает, не мыслит и не запоминает, его также нельзя отождествлять с вниманием. Для человеческого символьного (вербального) сознания некоторые более низшие когнитивные способности (но далеко не все) оказываются своего рода инструментами, которыми оно только в некоторых границах в состоянии манипулировать. С учетом вышеиз — ложенного мы должны отдавать себе отчет о тех огромных трудностях, с которыми сталкиваются косвенные подходы к изучению сознания через подчиненные ему более низкоуровневые когнитивные способ — ности (например, память или внимание), хотя последние и поддаются непосредственному экспериментальному исследованию. Но это, есте — ственно, не умаляет их ценности.

Поскольку сознание и другие высшие когнитивные функции претерпевали коэволюционные изменения в ходе биологической (когнитивной) эволюции человеческих популяций, то какие-то этапы эволюции сознания могут действительно совпадать с соответ — ствующими этапами эволюции систем памяти. Однако, если каждому виду памяти ставить в соответствие определенный вид сознания, то неизбежно возникает ряд проблем, связанных, в частности, с тем обстоятельством, что некоторые виды памяти когнитивная система гоминид унаследовала от негоминидных предков человека. Так, на — пример, «незнающее» сознание — это, по-видимому, филогенетиче — ски «первичная», эволюционно самая ранняя разновидность довер — бального сознания гоминид. Однако едва ли можно с уверенностью утверждать, что в поле этого типа сознания никакие знания вообще не попадали. Речь, конечно, не идет о вербализованных знаниях (и иной вербализованной культурной информации) или вербальной репрезен-

тации мысли. Но это сознание по меньшей мере должно было обладать перцептивными знаниями (когнитивной информацией) о том, что ее носитель есть живое существо, обособленное от внешнего мира, есть автономная, обособленная от окружающей среды «самость». Без относительно высокоуровневого перцептивного самораспознавания себя нет и не может быть никакого сознания. В то же время следует учитывать, что когнитивные структуры, обеспечивающие работу про — цедурной памяти, возникли у организмов в ходе биологической эво — люции задолго до появления высших антропоидов, обладавших руди — ментами сознания и самосознания. Процедурные знания приобретают и запоминают многие виды животных. Антропоиды целенаправленно обучают своих детенышей простейшим Know how — как, например, изготовить орудие для охоты на муравьев или расколоть орех камнем. Овладение древнейшими гоминидами элементарными навыками и иными процедурными знаниями, а также их запоминание скорее всего не требовали управляющего участия довербального, перцептивного сознания. Ясно также, что процедурная память современного человека несопоставимо более развита и функционирует в тесной кооперации с семантической памятью. Она управляется нашим символьным (вер — бальным) сознанием и в силу этого включает символизацию больших последовательностей операций, сценариев и схем действий людей. Она также сохранять информацию о правилах манипуляции символами и построении символьных выражений.

До появления у гоминид относительно развитой речи, знаково- символического (логико-вербального) мышления и символьного (вербального) сознания их когнитивная система, видимо, не нужда — лась в структурах, ответственных за семантическую память. С этой точки зрения «знающее» сознание — это синоним символьного (вербального) сознания, которое способно не только в известных пределах управлять другими когнитивными функциями, но и обла — дает вербальными, в том числе и рефлективными, знаниями о самом себе. Сложнее дело обстоит с автоноэтичным, «знающем о себе», со — знанием, поскольку эпизодическая память — также весьма древнее эволюционное приобретение. Животные, обладающие достаточно развитым самовосприятием и перцептивным мышлением, легко за — поминают и хранят в долговременной памяти перцептивные образы и представления о воспринимавшихся в прошлом событиях и связях между ними. Без обращения к ресурсам своей эпизодической памяти, без соотнесения ее перцептивного информационного содержания с информацией о себе они оказались бы не в состоянии мыслить и самообучаться. Поэтому «знающее о себе» человеческое сознание

предполагает по меньшей мере тесную кооперацию эпизодической и семантической памяти, которая, кроме всего прочего, обусловлена характерным для нашей когнитивной системы двойным кодированием когнитивной информации. Человеческое символьное (вербальное) сознание позволяет мысленно реконструировать хранящуюся в на — шей эпизодической памяти перцептивную, образную информацию о прошлых событиях как символьную временную последовательность фактов нашей личной биографии. «Знающее о себе» сознание, таким образом, должно быть обязательно «знающим».

Отождествление знания и сознания имеет давнюю эпистемологи- ческую традицию. Это отождествление вытекает из этимологии самого термина «сознание», которое происходит от латинских слов cum и sciare, означающих в переводе на русский язык «общее, совместное знание». Конечно, общим достоянием человеческих популяций яв — ляются не только знания, но и любая культурная информация (в том числе верования, мифы, мифологизированная идеология и т. д.). В силу огромных трудностей экспериментального исследования самого фе — номена сознания как такового, в изоляции от работы «подчиненных» ему высших когнитивных способностей (И. Кант, например, полагал, что мы в принципе не можем иметь знания о работе нашего сознания), отождествление сознания и знания оставалось до недавнего времени весьма распространенным представлением также и в когнитивной науке: сознание есть прежде всего «знание о событиях или стимулах окружающей среды, а также знание о когнитивных явлениях, таких как память, мышление и телесные ощущения»73 . Ясно, однако, что наши сознательно фиксируемые знания — это лишь весьма поверхностный, эмпирически доступный нашему, не вооруженному экспериментом, самонаблюдению и самоанализу аспект работы сознания. Наше со- знание «знает» только в силу того, что оно управляет высшими ког — нитивными способностями. Оно использует результаты их «работы» для того, чтобы внести в нее какие-то коррективы, и даже «заставляет» наше мышление генерировать идеальные приемы, правила и стратегии. Сознание устанавливает цель и намечает схему действий, оно выбирает, какая система действий будет доминировать, как и с помощью каких средств следует действовать для достижения цели.

С точки зрения эволюционно-информационной эпистемологии весьма полезным и продуктивным инструментом анализа феномена сознания может служить разграничение двух видов и одновременно двух когнитивных уровней сознательной активности — перцептивного сознания и сознания символьного (вербального). Это разграничение хо-

рошо согласуется с современными экспериментальными данными, свидетельствующими о наличии у людей двух тесно взаимосвязанных между собой систем переработки когнитивной информации, локали — зованных в правом и левом полушариях, а также с многочисленными данными соответствующих клинических наблюдений. Это разграни — чение позволяет аналитически выделить важнейшие этапы эволюции человеческого сознания и функциональные различия между его отно- сительно более низким и более высоким когнитивными уровнями.

Перцептивное сознание — это наше относительно низкоуровневое сознание, базирующееся на совместной работе когнитивных структур правого полушария. Оно проявляется прежде всего в перцептивном самосознании, в осознании своего невербализованного «Я», в «узна — вании» себя и распознавании своего информационного отличия от окружающей среды и других людей. Оно включает осознаваемое самоощущение и восприятие (пусть даже и весьма смутное) себя как комплекса информационных сигналов, поступающих от проприоцеп — тивных внутренних реакций своего организма и протекающих в нем когнитивных процессов, а также осознаваемые эмоциональные реак — ции на себя, на свои самоощущения. Наше перцептивное сознание — это и осознаваемое самоощущение единства нашего физического и когнитивного существования и нашего обособленного, автономного бытия, нашей уникальности, нашей «самости» и себя как активного живого существа, которое остается идентичным самому себе во вре — мени. Наконец, это и осознание нашего глубинного самоощущения, что, несмотря на единство нашего телесного и когнитивного суще — ствования, работа нашей когнитивной системы как бы раздваивается в двух направлениях — она видит, слышит, осязает, понимает, мыслит, переживает и т. д., но эту свою работу ведет от самораспознающего себя «лица», которое видит, осязает, слышит, мыслит, переживает и т. д. Мы самовоспринимаем себя, свою «самость» как внутреннюю, перцептивно-мысленную репрезентацию когнитивной информации о себе, своих собственных знаний о себе и своих состояниях.

Наше перцептивное сознание не участвует в управлении высшими когнитивными способностями, но оно позволяет нам перцептив — но «знать», что мы существуем и постоянно «информирует» нас об этом. Таким образом перцептивное сознание выступает в качестве инструмента информационного контроля внутренних состояний человека. Эта функция вытекает из филогенетических корней пер — цептивного самосознания, которое скорее всего возникло в результате

буферизации «избыточной» для самовосприятия когнитивной ин — формации. В силу этого перцептивное сознание в когнитивном, инфор — мационном отношении тесно интегрировано с нашим бессознательным самовосприятием, в том числе, видимо, и с его субсенсорным уровнем. Это глубинное, филогенетически более древнее бессознательное само — восприятие, видимо, и оказывается для нас тем значимым для нашего перцептивного сознания когнитивным уровнем, который психологи и философы традиционно рассматривают как «бессознательное». Наше перцептивное сознание фундаментально в том смысле, что только при его наличии, при наличии перцептивного самосознания возможно формирование и функционирование более высокоуровневого сим — вольного (вербального) сознания. Именно перцептивное сознание первоначально формируется в ходе когнитивного развития ребенка, оно присутствует (хотя и в редуцированных формах) даже у крайне слабоумных людей, не способных от рождения к вербализации мысли, или у больных, полностью утративших свои речевые и мыслительные способности, а также свое управляющее символьное (вербальное) со — знание в результате травм и болезней.

Выдающийся русский психиатр В. М.Бехтерев, специально изучавший динамику деградации сознания у психически больных, с удивительной наблюдательностью зафиксировал минимально воз — можную функцию нашего относительно низкоуровневого, филогене — тически «первичного» перцептивного самосознания: «…первоначально утрачивается способность самопознавания, затем растрачиваются те ряды представлений, совокупность которых служит характеристи- кой нравственной личности данного лица: с течением же времени у такого рода больных утрачивается уже и сознание времени, а затем и сознания места, тогда как самосознание и сознание о «Я» как субъекте остаются большей частью не нарушенными даже при значительной степени слабоумия… В некоторых случаях крайнего упадка умствен — ных способностей утрачиваются и эти элементарные и в то же время более стойкие формы сознания, причем от всего умственного богат- ства человеку остается лишь одно неясное чувствование собственного существования..»74 . Перцептивное сознание первым приходит к нам, позволяя осознать наше собственное бытие в этом мире, и последним покидает нас.

Способность управлять мыслительными процессами и другими высшими когнитивными функциями человеческое сознание обрело в ходе биологической (когнитивной) эволюции благодаря развитию речевой коммуникации, естественных языков и «вторичного», вер — бального и символьного невербального кодирования мысли. Появ-

лению этих новых когнитивных способностей сопутствовала генера — ция в левом полушарии мозга высокоуровневых управляющих ког — нитивных структур, сопряженных с центрами самосознания. В силу

«вторичности» вербальных кодов сознательное манипулирование символами не могло быть блокировано относительно низкоуровне — выми, генетически управляемыми стратегиями правополушарного пространственно-образного мышления. Поэтому в ходе эволюции наше символьное сознание стало постепенно обретать все большую свободу выбора в управлении процессами оптимизации и конструк — тивизации идеальных концептуальных систем левополушарного знаково-символического мышления. Оно не только оказалось в состоянии ставить знаково-символическому мышлению какие-то

«внешние» задачи и управлять общим ходом мысленных преобразо — ваний, но и задачи «внутренние», связанные с использованием тех или иных мыслительных стратегий, приемов и методов. т. е. задачи оптимизации и конструктивизации используемых этим мышлением аналитических стратегий. Успешное решение этих задач открыло человечеству мир идеальных правил мысленного оперирования символами и концептуальными системами, позволило разработать приемы и методы научного познания. Символьное сознание, конеч — но, не в состоянии «отменить» или изменить наше воображаемое когнитивное пространство, но в силу присущего нашей когнитивной системе двойного кодирования мысленной информации оно может инициировать наше воображение генерировать идеальное матема — тическое пространство.

Разумеется, наше символьное сознание работает в тесной кооперации с перцептивным сознанием, с нашим относительно низкоуровневым невербальным «Я», которое обеспечивает самовос — приятие и самоощущения нашего существования как обособленного, автономного и уникального живого существа, полагающего себя от — личным от окружающей среды. Благодаря внутренней перцептивно — мысленной репрезентации актов самораспознавания именно не — вербальное «Я» (предполагающее единый комплекс «Я-образов») оказывается тождественным осознанию себя, перцептивному самосознанию. По-видимому, эволюция символьного сознания со- провождалась развитием «вторичного» вербального кодирование смыслов некоторых перцептивных «Я-образов» (т. е. лишь отдельных элементов перцептивного самосознания), которые оказались вос- требованными для нужд межличностной речевой коммуникации, развития знаково-символического мышления и символьной куль — туры. В результате генерации «Я-понятий» возникает вербализован-

ное, рефлексивное самосознание. От лица «Я-понятий» символьное (вербальное) сознание получает возможность управлять знаково — символическим мышлением и другими высшими когнитивными способностями людей, исследовать и оптимизировать человеческое мышление, изучать человека и его сознание.

В силу межполушарной кооперации, взаимосвязи и взаимодо — полнительности когнитивных структур перцептивного и символь — ного (вербального) сознания человеческое сознание едино (за исклю — чением, разумеется, случаев патологии). Нет и, видимо, не может быть двух каких-то автономных «сознаний»: одного для пространственно — образного мышления и пространственных функций, а другого — для мышления знаково-символического (логико-вербального) и вербаль — ного знания. Конечно, в ходе когнитивной эволюции отдельных че — ловеческих популяций символьное (вербальное) сознание становится доминирующим, и это, естественно, вносит существенные коррективы в механизмы его кооперации с перцептивным сознанием.

Есть весьма убедительные экспериментальные основания пола — гать, что в случае доминантного левого полушария наше правое по — лушарие имеет крайне ограниченный прямой доступ к сознательному опыту. Наше символьное (вербальное) сознание функционирует в качестве медиатора и интерпретатора когнитивной информации, по- ступающей из правого полушария, — оно стремится адаптировать эту информацию к своим вербализованным концептуальным системам оценок, а иногда даже ее блокировать и подавлять. Но, повторим, это не отменяет единства нашего самосознания, единства нашего «Я». Наблюдения нейрохирургов за пациентами свидетельствуют, в част — ности, о том, что в состоянии бодрствования осознание вербальных актов требует их наполнения конкретным перцептивным содержанием, которое обеспечивается сознательно направляемым отбором образов из репертуара эпизодической памяти. По-видимому, вербальная актив — ность нашего левого полушария направляется интенциональностью правого полушария, а осознаваемая активность образного мышления — интенциональностью левого полушария. Человеческое перцептивное сознание (вместе с правополушарными мыслительными процессами) скорее всего играет исключительно важную роль в актах понимании, в выявлении смысловых связей элементов, частей и целого, являясь как бы «посредником» в этих вопросах между пространственно-образным мышлением, с одной стороны, и знаково-символическим (логико — вербальным) мышлением и символьным (вербальным) сознанием — с другой.

Как это ни кажется парадоксальным на первый взгляд, но в силу своей информационной природы сознание как когнитивная способ — ность гоминид возникает и существует вне и независимо от нашего сознательного контроля — от нашей воли, желаний, сознательных действий и т. д. Конечно, сознание как когнитивную способность следует дифференцировать от совместного, социального сознания. К социально — му сознанию было бы правильнее относить не только общие знания, но все виды общей для этнических групп и популяций культурной информации (приобретаемой и запоминаемой с участием сознания как когнитивной способности). В информационном поле сознания отдельных людей могут оказаться и их индивидуальные знания, в том числе и знания неявные, которые не всегда и не полностью осознают — ся, и в приобретении которых символьное сознание не участвовало. Таковы, например, процедурные знания и искусства, составляющие секрет индивидуального мастерства.

Разумеется, окружающий мир существует вне и независимо от способности нашей когнитивной системы сознательно управлять высшими когнитивными функциями от лица вербализованных, реф — лексивных «Я-понятий». Но этот мир в значительной мере создан бла — годаря нашим сознательным усилиям. Состояние нашей окружающей среды также зависит от информационного содержания сознания, от наших знаний и иных видов культурной информации, приобретаемых с участием человеческого «Я», так как адаптивно ценная информация может быть использована людьми для ее изменения (хотя, к сожале — нию, далеко не всегда в лучшую сторону). Мы можем менять эту среду только в определенных границах, если не хотим подвергнуть угрозе свою адаптированность к окружающему нас миру.

Развитие нашего «Я» информационно репрезентируется на уровне нашей когнитивной системы в многочисленных «Я-образах», а за — тем и «Я-понятиях». В первые месяцы своей жизни ребенок еще не воспринимает себя как нечто отличное от своего окружения. Только между 16 и 30 месяцами он постепенно начинает осознавать свое тело и его границы, также как и тела других людей. Он обнаруживает, что окружающие его предметы — мебель, игрушки, а также родители и другие члены его семьи — есть нечто отличное от него самого. Именно в это время он, устроившись перед зеркалом, начинает изучать свое тело и задавать себе вопрос о реальности и нереальности своего соб — ственного существования. Приблизительно к двум годам он уже знает о существовании своего «Я». Если раньше он называл себя только по имени, как это делали члены его семьи, то теперь он говорит: «Я». Он

уже знает, что его «Я» способно взять, видеть, слышать, осязать, гово — рить, иметь и даже дать. Это самосознание ребенка еще не рефлексивно, но именно оно лежит в основе его формирующихся «Я-образов». Фор- мирование «Я-образа» начинается с осознания того, чем мы оказываемся для других, этот образ зависит как от наших собственных представлений о других людях, так и от представлений этих людей о нас самих. Таким образом, наш детский «Я-образ», наш образ самого себя, а также наш уровень притязаний (т. е. «избалованности») оказываются результатом не только личного опыта, но и опыта общения со своим окружением в рамках той или иной конкретной культуры.

Маленький ребенок, еще совсем слабый и беззащитный, цели- ком зависящий от родительской власти и опеки, осознает (конечно, на своем уровне) самого себя и свою роль в семье, и это осознание откладывает глубокий отпечаток на его представление о себе на про — тяжении всей жизни. В дальнейшем в его сознании сформируются другие многочисленные и меняющиеся «Я-образы» и «Я-понятия», связанные с теми ролями, которые ему будет суждено сыграть в шко — ле, университете, армии, на работе, во взаимоотношениях с друзьями, начальниками и другими людьми. Но нечеткое, неартикулирован — ное перцептивное представление о своем положении и своей роли в детстве, его детский «Я-образ» останется для него неосознанным ориентиром в поисках «истинного» образа того, чем он является на самом деле.

Наше символьное (вербальное) сознание через свои артикули- рованные и рефлексивные «Я-понятия» непосредственно управляет актами распознавания образов, мышления, памяти, творчества и т. д. Когда мы метафорически говорим о «сознании математика», «сознании инженера», «сознании шахматиста» и т. д., реально это означает лишь наличие у конкретных лиц специфических «Я-образов» и «Я-понятий», сопряженных с соответствующими базами данных и знаний, которые обеспечивают высокую эффективность их профессионального (мате- матического, инженерного и т. д.) мышления.

Итак, эволюция самосознания и сознания (также как и других высших когнитивных функций) человеческих популяций является результатом их биологической (когнитивной) и культурной эволю — ции. Достигнутый подвидами Homo sapiens уровень эволюционного развития сознания и других высших способностей послужил когни — тивной предпосылкой для формирования подлинно человеческой духовной культуры75 . Благодаря дальнейшей когнитивной эволюции отдельных человеческих популяций и развитию их культуры (науки,

Материал взят из: Когнитивные способности — Меркулов И. П.

(Visited 241 times, 1 visits today)